Глобальные кризисы: понятие и философия глобальных проблем современности. Войти забыли пароль? ни гуманнее, ни умнее, и религия не смягчает нравы

Научная обоснованность идейного начала глобализации рассматривается в статье как первостепенное условие развития глобализации в направлении формирования динамичной глобальной системы. Исследуются причины кризиса, наблюдаемого ныне в трех подсистемах: политической, правовой и экономической. Выдвигается тезис о том, что главная проблема заключается в системе норм и базовых ценностей глобальной системы. Также приводятся основные принципы соответствующей деятельности в направлении разрешения проблемы.

The scientific validity of the ideological foundations of globalization is considered in the article as the prime condition of development of globalization in the direction of formation of the dynamic global system. The article explores reasons of the crisis observed in three subsystems nowadays: political, legal and economic. The author introduces the thesis that the main problem consists in the system of norms and basic values of global system. Basic principles of the corresponding activity in solution of the problem are also discussed.

Процесс формирования глобальной структуры - глобализация

Процессы ускорения темпов сближения границ, расширения экономических, энергетических, технологических и информационных связей, названные глобализацией, ставят политических и юридических акторов, ответственных за контроль над системными процессами, перед необходимостью действовать в единой системе.При этом для субъектов, играющих главную роль в этом процессе, важно не остаться в стороне от этой системы. Сформировавшаяся глобальная политическая, правовая и экономическая система создает благоприятную возможность для решения ряда гуманитарных глобальных проблем (демографической, продовольственной, экологической и т. д.). Другими словами, формирование глобальной структуры или процесс глобализации протекает по следующей схеме: повышение темпов развития экономических, технологических и информационных отношений ® укрепление политико-правовой организации ® культурная, гуманитарная и экологическая глобализация.

Глобальные ценности как основа глобальной структуры

Сказанное выше не должно быть понято так, будто глобализация, ведущая к созданию глобальной системы, суть объективное явление, имеющее своим началом научно-технический прогресс и другие экономические процессы. Подходя к проблеме именно с таких позиций, некоторые авторы считают глобализацию не политическим, а социально-экономическим феноменом (Иноземцев 2008). Вместе с тем объективно обусловленная глобализация, которой пытаются следовать политики в своей стратегии, есть опасное, непредсказуемое, разнонаправленное явление, ведущее к созданию непрогрессивных, нецивилизованных структур (в настоящее время подобные структуры встречаются на международной арене). Структуризация, организация, в том числе и политическая, стремящаяся к контролю над всеми процессами, обязательно должна опираться на такую социально-философскую концепцию, которая содержала бы в себе не только политические цели и принципы, но и морально-духовные ценности. Очевидно, что в идеале глобализация должна привести не к глобальному хаосу и кризису, а к действенной, динамичной и стабильной глобальной структуре.

Для построения системы и обеспечения ее долговечности политические цели и амбиции, содержащиеся в идее, на которую опирается концепция глобальной системы, должны учитывать как современные реалии, так и закономерности исторических процессов, потенциал выдвинутых самой историей международных политических акторов, периодически реализующих идею всемирного господства. В противном случае с усилением/ослаблением мощи государства в исторически кратчайшие (исчисляемые десятилетиями) сроки система может столкнуться с кризисом или потребуется замена еще несформировавшейся структуры новой.

С другой стороны, чтобы обеспечить формирование глобальной системы, конкретизировать ее структуру, морально-духовные критерии, заключенные в исходной концепции глобальной системы, должны обладать способностью к социализации во всех культурных регионах мира, быть востребованными населением этих регионов.

Провал глобализации демократических ценностей

Одной из главных причин неэффективности базовых ценностей современной глобальной системы явилась попытка обобщения, придания принципам и процедурам того или иного государственного устройства как некой гуманистической идее общечеловеческого характера. Еще Аристотель указывал на научную несостоятельность попыток применения универсальной структуры (например, демократии. - В. Г. ) к различным странам. Другой причиной следует признать попытки манипулирования этими идеализированными принципами государственности, превращения их посредством силового давления или уступок в инструмент обеспечения собственных интересов в межгосударственных отношениях. Иными словами, еще одной причиной неэффективности базовых ценностей современной глобальной системы является стремление возвести идею, неспособную к обобщению, до уровня международных правовых норм и использовать ее затем в целях дискредитации.

Демократические ценности не стали общечеловеческими. По тем или иным объективным и субъективным причинам (нелегитимный характер власти, стремление отдельной личности или группы насильственным образом оставаться у власти; обеспечение существующим правительством интересов сильных держав в регионе и как ответная реакция - защита этого правительства международными политическими игроками [Египет] и т. д.) применение подобной системы в некоторых странах Европы и Азии, Среднего Востока, Латинской Америки не представляется возможным как на данном этапе, так и в перспективе. Однако если народ не является источником власти, если не реализуется общенародная воля, то не может быть и речи о демократии. Представляет интерес то обстоятельство, что государства - приверженцы принципов глобализации во имя обеспечения своих интересов в регионе и сохранения международных связей вынуждены смириться со сложившейся ситуацией. Оправдывая, по сути дела, забвение демократических ценностей, эти силы подвергают опасности глобальную систему, основанную на данной идее. С другой стороны, в ряде стран вследствие их географического расположения и региональных позиций, с учетом демографических показателей и исторически существующих проблем в отношениях с соседними странами процесс демократизации может представлять угрозу национальной безопасности, территориальной целостности, внутреннему порядку и стабильности. По этой причине смену правительств этих стран нельзя рассматривать как проявление демократии. Таким образом, указанные ценности потенциально не способны приобрести статус общечеловеческих.

Видимая структура и причины кризиса

Ряд исследователей и экспертов склонны рассматривать глобальный кризис как историческое следствие глобализации. В этом случае глобализация воспринимается как общность, унификация, размывание границ (экономических, культурных, идеологических и т. д.). Однако независимо от степени унификации отношений, углубления межгосударственных отношений и взаимосвязи разных регионов мира подобная целостность не в состоянии обеспечить функционирование глобальной системы как единого государства, поскольку разнородность, суверенитет международных субъектов сохраняются. В то же время кризис, возникший в политической, правовой и экономической структурах государства, нельзя объяснять его культурной или экономической общностью. Если государство переживает кризис во всех своих подсистемах (политической, экономической и правовой), то очевидно, что проблема заключается в отсутствии согласия и гармонии как в системе ценностей, норм и правил, так и между указанными тремя подсистемами. Подрывая связи между указанными тремя подсистемами, индивидуальные и групповые интересы ставят систему не только перед угрозой распада, но и, самое главное, способствуют отчуждению основополагающих ценностей. То же самое происходит и с глобальной системой. В настоящее время во всех данных системах наблюдаются кризисные явления. Поэтому восстановить систему на основе отчужденных норм и ценностей представляется невозможным.

Падение авторитета приоритетных ценностей и последовавшее за этим падение авторитета международного права (спровоцированное доминирующими политическими силами, отодвинувшими ценности на задний план ради защиты собственных стратегических, экономических, религиозно-психологических, групповых и индивидуальных интересов) приводят в конечном счете к политико-правовому и экономическому кризису. Экономические процессы могут разворачиваться только на основе устойчивого и долгосрочного доверия. В свою очередь долгосрочное доверие зиждется не на противостоянии, а на текущих стратегических и региональных интересах и ценностях.

Сохранение доминирующими силами авторитета и роли приоритетной ценности связано с выдвижением на передний план проблемы ее защиты, что в свою очередь возможно лишь в процессе соперничества данной ценности с другими ценностями. Если устранение противоположности первоначально и сопровождается резким скачком глобальной экономики, развертыванием глобализационных процессов вокруг одной ценности (в течение 20 лет после окончания холодной войны), то в дальнейшем лишенная своей противоположности и нашедшая закрепление в праве ценность начинает отчуждаться, терять свой авторитет. Идеологический вакуум представляет угрозу реально протекающим процессам, становится источником серьезного и неизбежного кризиса (достаточно сослаться на случаи, когда политические силы в ряде стран не защитили ценности от посягательств, применялись двойные стандарты в отношении базовых принципов международного права и т. д.).

Приоритет текущих стратегических экономических интересов крупных экономических структур, олигархических группировок в ущерб идеологическим и правовым принципам ведет к усилению власти олигархов как в экономике, так и в политике, что в свою очередь способствует ослаблению и развалу вместе с нормами и самих глобальных структур. Монополизация олигархической группировкой как экономики, так и политики (невозможно обеспечить устойчивость экономической власти, не монополизировав политику) вызывает апатию наряду с политикой и в экономике. Апатия в политике, праве и экономике ведет к утрате доверия к международным организациям, доминирующим политическим, правовым и экономическим структурам. Необходимость обеспечения своих интересов в условиях утраты легитимности вынуждает к применению силы (например, США в Ираке).

Глобальный экономический кризис является не просто международным политико-правовым кризисом, а выступает как продолжение политико-экономического кризиса внутри самих ведущих государств мира. И нынешний экономический кризис также является следствием монополизации политической системы экономическими олигархами этих стран.

Если в политико-правовой сфере причиной кризиса явилась невозможность универсализации демократических принципов, то в экономической сфере этой причиной стала либерализация экономики, нашедшая свое выражение в преобладании в экономике последних десятилетий либеральных ценностей.

Рост виртуальных финансов, не подкрепленных материальными ресурсами, падение авторитета экономических ценностей, норм и правил организации бизнеса, углубление экономических различий между слоями населения при отсутствии опоры на культурно-интеллектуальный потенциал, апатия и утрата веры в принцип экономической справедливости, в эффективность предпринимательства и перспективы деловой активности, рост безработицы и сокращение производства, ведущая роль одних и тех же акторов в глобальной экономической системе и т. д. - все это привело к комплексному проявлению всемирного экономического кризиса.

Если и политическая система государства, и международные политические отношения превращаются в руках ведущих игроков в средство, а макроэкономические и международные экономические процессы контролируются олигархическими группировками, то это значит, что кризис на деле первоначально возник в рамках политической системы. Монополистическая деятельность определенной олигархической группировки, не имеющей надстройки, и создание ею виртуальных финансов, лишенных соответствующей материальной опоры, падение производства и рост инфляции закономерным образом ведут к кризису.

Вероятность распада глобальной структуры

Глобальный политический кризис развивается по двум направлениям: 1) Сохранение существующего положения международных организаций. Отсутствие реформ может впоследствии привести к потере шансов организации на сохранение, а попытка организоваться вновь чревата большими трудностями. Мир в таком случае погрузится в хаос; 2) Рост давления великих держав, требующих предоставления юридически оформленного контроля над ситуацией в мире, проталкивание ими в этих целях своих сторонников в Совет Безопасности и другие организации, что может довести соперничество между ними до опасного уровня. В свете сказанного новая организация должна опираться на нормы и принципы, на основе которых в дальнейшем можно было бы держать под контролем процессы и обеспечить должный порядок в мире, даже несмотря на то, что эти принципы и порядок могут служить определенным политическим целям.

Безусловно, следует принимать во внимание удельный вес политических игроков, вовлеченных в этот процесс, определить долю их участия в нем. В противном случае никакая норма и никакие стандарты не будут иметь юридической силы. Однако это участие должно иметь нормативно-правовое обеспечение. При этом нормы должны быть отобраны таким образом, чтобы данные субъекты взяли на себя лишь благие обязательства, служили бы миру и порядку.

Пути выхода из глобального кризиса

То обстоятельство, что кризис охватил всю глобальную структуру, выдвинув на передний план проблему норм и принципов каждой подсистемы (политической, экономической, правовой), делает необходимым создание новой философско-идеологической системы с соответствующими организационными структурами и международно-правовой базой или реконструкцию уже имеющейся. Речь идет о разработке новой идеологической системы и средств ее конкретизации, опирающихся на синтез и совершенствование христианско-демократических ценностей Европейского союза, исламских и региональных принципов, лежащих в основе Организации Исламской конференции, и конфуцианства, являющегося опорой китайской государственности. При этом актуализируется проблема разработки единой философской концепции. Этой цели служат научные изыскания С. Халилова, в частности поиски им «общечеловеческого идеала», стремление разработать философскую концепцию «Восток - Запад» (Халилов 2004). Новая философская система, опирающаяся на культурно-духовные проявления ислама, буддизма и христианства и характеризующаяся общечеловеческим содержанием, должна акцентировать внимание на общих ценностях ислама, буддизма и христианства и обрести духовно-нравственную форму, обладать общечеловеческой силой. В дальнейшем на основе этой философии должны быть разработаны политические принципы, предложена структура, найдены пути правового обеспечения, преобразования ценностей в нормы.

В качестве общих и высших ценностей должны выступать не демократические принципы и процедуры, а культурно-духовные, интеллектуальные критерии, такие как гуманизм, толерантность, общечеловеческие ценности и др. Основным критерием, предъявляемым к подсистемам - государствам, должен быть гражданский, легитимный, социальный и светский характер власти. В основу формирования власти должен быть положен критерий ее прогрессивности. Ревизия ценностей не должна производиться в форме технической процедуры, допускающей формализм, искажения, фальсификации и манипуляции.

Литература

Иноземцев, В. Л. 2008. Современная глобализация и ее восприятие в мире. Век глобализации 1: 31-44. (Inozemtsev, V. L. 2008. Modern globalization and its understanding in the world. Age of Globalization 1: 31–44).

Халилов, С. С. 2004. Восток и Запад: на пути к общечеловеческому идеалу. Философские этюды. Баку: Университет «Азербайджан». (Khalilov, S. S. 2004. East and West: On the way to the universal ideal. Philosophical Essays. Baku: Azerbaijan University).

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ / ^ УНИВЕРСИТЕГ им. А.И. ГЕРЦЕНА ^^(УЬ^

На правах рукописи

Гладкий Игорь Юрьевич

ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЭТНИЧЕСКИХ КРИЗИСОВ

Специальность -11.00.02 экономическая, социальная и политическая география

С-Петербург 1995 г.

Работа выполнена на кафедре экономической географии Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

кандидат географических наук, профессор Соколов О.В.

доктор географических наук, профессор Бугаев В.К. доктор экономических наук, профессор Лашов Б.В.

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: Институт социально-экономических

проблем РАН (г. С-Петербург)

Защита состоится октября 1995г. в часов на заседании

диссертационного совета К 113.05.09 при Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, 48, корп. 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат географических наук, профессор (^ Соколов

С 556. ё У, а

I - ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Текущие изменения в политической и этнической географии мира становятся столь важными, что их иногда сравнивают с процессом, начавшимся после Вестфальского мирного договора 1648 года, который явился поворотным пунктом в формировании современных государств. Так, только шестьдесят из нынешних ста девяноста государств существовали в канун XX века. С другой стороны, лишь в первой половине 90-х годов ООН приняла в свои члены более двадцати новых государств.

Как бы не относиться к масштабам предсказываемых перемен на политической карте мира, обещающим стать одним из самых впечатляющих феноменов новейшей истории, ясно одно: в глобальном смысле национально - этническая проблема может стать и уже становится одной из самых болезненных. Некоторые авторитетные ученые (S.Amin, V.Barelay, W. Connor, B.Stiafer, В,Иорданский и др.) говорят о реальном глобальном этническом кризисе, уже охватившем планету. Неконтролируемые национальные эмоции, которые в зависимости от конкретных обстоятельств приобретают формы обоснованного национального самоутверждения или агрессивного национализма, приводят к драматическим коллизиям практически на всех континентах и особенно на периферии мировой цивилизации. Наиболее. пронизано конфликтностью (явной, латентной или потенциальной) восточное патриархальное общество. Причем национально-этническая напряженность

здесь усиливается распрями на религиозной, клановой, патронажно-клиенгельной почве. В первую очередь это относится к странам тропической Африки, где внутриплеменные и межплеменные отношения пронизывают всю общественную жизнь. Здесь практически нет ни одной страны, где этнонационализм не проявлялся бы в той или иной форме.

Неотъемлемой частью глобального этнического кризиса стали в последние годы противоречия на территории бывшего СССР, прежде успешно подавлявшиеся союзным центром н бескомпромиссно загонявшиеся им вглубь. Речь идет о национально-этнических распрях, противостоянии внутри наций, разобщенных по региональному или-клановому признакам, территориальных спорах, сепаратизме, автономистских движениях и т.д.

Важность междисциплинарного научного осмысления современных национально-этнических процессов вполне очевидна и не нуждается в особой аргументации. Но в растущем потоке публикаций, посвященных проблемам нынешнего этапа обострения межэтнического соперничества, работы географического характера обнаружить нелегко, к^к будто тысячи крепчайших нитей вовсе и не связывают этнос с территорией - важнейшим операционным базисом географической науки, с окружающей средой; словно географическая интерпретация межэтнических отношений вовсе и не занимает важное место в теории этногенеза, разработанной JI.H. Гумилевым ц "взбудоражившей" научную общественность в последние годы. Удивляться этому не стоит, поскольку в отечественной географической науке до сих пор вообще отсутствовали конкретные социально-исторические исследования (именуемые на западе "case-studies") межэтнических отношений в рамках бывшего СССР. В условиях резкого обострения межнациональных отношений, распада СССР и угрозы дезинтеграции самой России разработка этно- и политико-географических подходов в состоянии помочь прогнозировать динамично меняющуюся

этно-политичесхую дифференциацию общества, а также поиску путей разрешения межэтнических противоречий.

Предмет исследования составляют процессы соперничества в современном мире (в том числе - в постсоветском геополитическом пространстве), широко известные под названием "глобальный этнический кризис" и идентифицирующиеся с одной из наиболее острых и трудноразрешимых проблем, вставших перед человечеством в конце XX века. Предмет исследования носит ярко выраженный междисциплинарный характер, что не только позволяет, но и побуждает обратиться к нему представителей географической науки, ранее, обычно дистанцировавшихся от участия в научном осмыслении этих вопросов современности.

Географический (этногеографический. этногеополитический") объект исследования составляет иерархия социальных, национально этнических образований различного ранга; этнос - полиэтнический конгломерат -страна (прежде всего бывший СССР) - субрегион (континент или его часть) - мир в целом. Те или иные аспекты исследования касаются различных уровней этой иерархии. В ряде глав и разделов процессы обострения нацирнально-этнических отношений рассматриваются на более мелких таксономических уровнях (административный район, город и т.д.).

Теоретической основой диссертации явились труды широко известных в мире специалистов (в первую очередь российских) по межнациональным отношениям, философов, политических лидеров. Фактический материал был почерпнут из российских и зарубежных периодических изданий, официальных статистических источников ООН, аналитических трудов, или же явился результатом собственных наблюдений и размышлений диссертанта.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые сформулирован географический подход к изучению этнических хризисов: с этко-, социально- к политико-географических позиций, проанализирована

природа этнических противоречий; выявлены изменения географических условий и факторов межэтнических конфликтов под влиянием новых глобально-региональных экономических, социальных, геоэкологических и политических взаимодействий; дан комплексный анализ характера современных сдвигов в геополитической обстановке в пределах постсоветского пространства.

Цели диссертации - определение места географии в системе междисциплинарных попыток осмысления одной из наиболее важных глобальных проблем современности, поиск геопространственных связей между этническими конфликтами и факторами, их вызывающими, на основе предложенного географического подхода к изучению этнических кризисов.

Для достижения этих целей потребовалось решить следующие задачи:

Предложить и обосновать географическую интерпретацию этнических, процессов;

Проследить развитие научных представлений о взаимоотношениях этносов и территории (природы);

Обобщить имеющиеся в литературе и предложить свои подходы к сущности так называемых "провоцирующих" факторов этнонационализма и осмыслить их с позиций географической науки;

Проанализировать связь проявляющихся очагов межнациональной вражды с новым геополитическим положением России.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы как теоретическая и методическая база для развертывания географических исследований этнических кризисов на территории бывшего СССР;, в проведении конкретных прогнозных этногеографических разработок в процессе принятия политических решений и осуществлении региональной политики; в преподавании курсов этногеографии, географии населения, политической географии и т.д.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на Герцшовскик чтениях РГПУ им. А.И. Герцена (1994, 1995), конференции молодых ученых университета (1995), Всероссийской научной конференции "Экологическая безопасность и социально-экономическое развитие регионов России" (г. Саранск, 1994).

Структура диссертации обусловлена логикой поставленных в ней целей и задач и включает в себя введение, три главы (глава 1 - "Этнические процессы и география"; глава II - "Этнические кризисы: "провоцирующие" факторы и их географическое осмысление"; глава III - "Этнические кризисы на территории бывшего СССР: геополитический аспект"), каждая из которых заканчивается краткими выводами, а так же заключение и библиографический список. Она содержит аниц текста, И рисунков,

JL таблиц. Список литературы включает ^У/нанменований на русском, английском и других языках.

JI. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

1. Идентификация предмета исследования и обоснование его "географичности"могут быть осуществлены с "помощью" этнической и политической географии (равцо; геопопитикиУ Именно на стыке этих двух направлений рождается новая область социальных исследований: "этногеололнтика".

Суть географического подхода к изучению этнических кризисов состоит, в нахождении геопространственных связей между этническими кризисами и факторами, их вызывающими; в исследовании таких понятий, как "национальное пространство", "жизненное пространство", "этнический

ландшафт", "этнические границы" и др. Актуальность их научного определения важна ещё и потому, что массовые представления о связях с землей, с территорией часто иррациональны, а потому трудно корректируются с помощью доводов, обращенных к разуму.

Большую практическую значимость имеет этническая и политическая картография, широко используемая при решении национально-лолитичесхих проблем. Объектами картографирования являются этнические территории, этнические границы, смешанные в этническом отношении районы и т.д. При этом картографический метод позволяет не тольхо исследовать этносы в тесной связи с политическими, экономическими, социальными показателями, географической средой, но, что особенно важно, с той или иной степенью достоверности реконструировать расселение этносов прошедших эпох. Подобные документы могут служить одним из средств решения межэтнических споров.

При рассмотрении теоретических вопросов этнической географии традиционно повышенный интерес вызывает общефилософская трактовка зависимостей в системе связей "территория - этнос", (равно как и "природа -этнос"). То обстоятельство, что подобные зависимости существуют, в сущности никем не оспаривается. Расхождения обычно имеют место при выяснении их степени и характера.

Боязнь в прошлые годы случайно сместить идеологические акценты в анализе столь "деликатного" вопроса, приводила х тому, что даже" известные авторы старались как можно реже его комментировать. Гораздо меньше разногласий проявляется в определении таких "географизированных" понятий, как "этническая территория", "этническое пространство", "этнические границы" и др. Скажем, этническая территория обычно ассоциируется с основным ареалом расселения народа, с которым связаны важные этапы этнической истории, его исторические судьбы,

культурная и хозяйственная преемственность; этнические границы - с рубежами между разными этническими территориями, причем при чересполосном расселении представителей разных народов провести такую границу бывает весьма нелегко.

Несомненно, тысячи крепких уз связывают этнос с окружающей природой, со "своей" землей. Этническое сознание видит » территории почву, на которой вырос этнос, которая его вскормила. Подсознательно он видит в нем сферу собственной безопасности. Влияние окружающей природы с ходом времени сказывается и на самом характере народа. Так, в душе русского народа остался сильный природный элемент, связанный с необъятностью территории, с безграничностью русской равнины.

Непосредственное отношение к географическому осмыслению этнических кризисов имеет теория этногенеза (мутагенеза), разработанная Л.Н. Гумилевым. Он, в сущности, отвергает мнения многих признанных авторитетов мировой науки, утверждавших, что отдельные расы и этносы образуются вследствие борьбы за существование. Ученый ввел в научный обиход новый параметр - пассионарность - как признак, возникающий вследствие мутации (пассионарного толчка) и образующий "внутри популяции" некоторое количество людей (пассионариев), обладающих повышенной тягой к действию, т.е., склонных при определенных обстоятельствах провоцировать межэтнические трения.

Однако его идеи, связанные, например, с уровнем* "пассионарного напряжения" этнической системы, ассоциируются с целыми эпохами и, по мнению автора, их вряд пи корректно репродуцировать сегодня на конкретный этнос. Кроме того, сама жонцепция ученого, при всей её внешней привлекательности еще не потеряла ореол гипотезы, которую надо доисследовать.

2. В современной литературе практически отсутствует раздельный (покомпонентный) анализ внутренних и внешних факторов, ведущих к

дестабилизации межэтнических отношений. Конечно, в реальной жизни конфликтное осложнение возникает как совместное действие нескольких факторов: иногда "детонатор" носит экономический характер, "взрывчатка" демографический, а сила, нанесшая удар по "детонатору" имеет сугубо криминальный облик. Серьезные же разработки конкретных факторов, ведущих к национальным коллизиям, в литературе отсутствуют.

В процессе исследования основных причин, этнонационализма и этнических кризисов в современном мире, автором выделено более 20 факторов. главные т которые П исповедование ррннципв тождественности государственных и национальны^ границ; 2)движение наций к самоопределению: 3> движение наций к образованию супернриий: 4) экономическая борьба за землю, основные Фонды и т.д.:

51нсуправляемос демографическое развитие слаборазвитых стран: б)

ассимиляционные процессы: 7) депопуляция этномсньшинств: 8) "старенне" преуспевающих наций: 9У экологическая ситуация: 10) изменения национальной психологии прд влиянием ядерной, экологической и других видов социальной угрозы: и цр.(см. рцсЛ.

Естественно, что Не все выделенные нами факторы обладают достаточной географической спецификой. Анализ некоторых из них плодотворнее вести в рамках социологии, экономики, истории, философии. Скажем, исследование таких факторов общего характера как движение этносов к самоопределению и образованию суперэтносов логичнее вести на широком историческом фоне с использованием методов социально-философского анализа.

Вместе с тем, некоторые из выявленных факторов по своей природе являются в большей степени географическими, чем хакими- либо иными. Так, анализ неконтролируемого демографического роста в странах "третьего мира", "старение" европейских наций, ассимиляционные и деаопуляционные процессы невозможно вести вне рамок социально-

экономической географии, использующей широкий арсенал пространственных методов исследования. Еще более очевидна географическая природа экологического фактора в возникновении межнациональных распрей. Географической тематикой пронизаны и некоторые другие из отмеченных факторов, в частности экономический, реализация принципа тождественности государственных и национальных границ и др.

Из числа указанных на рис. форм проявления этнического кризиса особое внимание обратим на такие, как ущемление демократических свобод или экономических прав этносов, которые в принципе могут и не провоцировать вспышки этнонационалиэма. Среди "мирных" форм проявления этнического кризиса можно отметить также деградацию этноса, связанную с депопуляционными процессами, кровосмесительными браками, пространственным расползанием этноса и его ассимиляцией.

Среди пространственных уровней проявления этнического кризиса нами выделены глобальный, межконтинентальный, субрегиональный, региональный, локальный, локально-клановый.

„ Разумеется, в основу предпринятой, систематизации факторов, форм и пространственных уровней проявления этнического кризиса положены скорее эмпирические, чем теоретические основания, что может быть частично оправдано лишь недавней идентификацией такой глобальной проблемы, ках всеобщий этнический кризис. Исследования теоретических оснований классификации, особенно в содержательном отношении, еще предстоит сделать.

3. Наиболее универсальным фактором, вызывающим межэтнические коллизии, является реализация принципа тождественности государственных и национальных границ. Механический перенос ложного синонима "национальный интерес" - "государственный интерес" на словосочетание "государственные границы" - "национальные границы"

способен привести к непредсказуемым межэтническим конфликтам.

Обратимся к европейскому региону. На территории 32 европейских стран 87 народов проживают как "национальные меньшинства", причем многие из них дисперсно "распылены". Так, немцы за пределами Германии живут в Бельгии, Дании, Франции, Польше, России, Румынии, Италии, Чехии, Сербии и т.д. Есть немало других национальных групп, которых история разбросала по разным государствам. Болгары проживают в Югославии, Румынии, Греции, на Украине; греки - на Кипре, в Турции, Болгарии, Албании, Румынии, России, Украине и территории бывшей Югославии; албанцы в Греции, Италии, Сербии и т.д. Иначе говоря, вышеупомянутая численность этноменьшинств (87) при "повторном счете" может значительно увеличиться.

Можно себе представить, к каким последствиям привела бы попытка отдельных народов осуществить на прахтике принцип тождественности национальных и государственных границ. Между тем, отчетливо выраженные центробежные тенденции проявляются и здесь (при этом особенно ярко в пределах бывшей Югославии).

Представим себе, что некоей абстрактной территории со смешанном населением позволили самоопределиться в соответствии с волей большинства. С подобным решением могут не согласиться входящие в его состав более мелкие территории, на которых меньшинство является большинством. В случае, если эти более мелкие территории также захотят самоопределиться вероятность межэтнического столкновения многократно ■ . возрастает.

Много пищи для размышлений дают распад СССР и новое федеративное устройство Российской Федерации. К сожалению, многие наши политики и государственные деятели различного ранга пытаются сегодня осуществить демократизацию и создание основ гражданского общества в прежних рамках национально-этнических общностей и

Исповедование принципа тождественности государственны* и национальных границ

Движение этносов к самоопределению

Движение этносов образованию суперэтносов V

Экономическая борьба за зеилю.жилье в городах. природные ресурсы и т.д.

Неуправляемое демографическое развитие в страдал "третьего мира*

Ассимиляционные процессы и депопуляция этноиекыпинств

"Старение" наций государства* с развитой рыночной экономикой

| Экологический фактор

Вера в особые отношения этноса с верховным божество и _

национальных государств.

Трагедии межэтнических конфликтов с каждым днем все яснее выявляют необходимость новых подходов к ним. Наконец-то в российском парламенте звучит еще недавно трудно-воспринимаемая мысль, что принцип тождественности национальных и государственных границ ошибочен; что обретшие и обретающие суверенитет республики не могут быть "национальными государствами", как это определено Конституцией СССР 1977 года и охотно поддерживается интеллектуальной и политической элитой "коренных" наций; что их правительства должны быть вовсе не национальными, а общенародными, представляющими интересы всех граждан этих государственных образований.

При междисциплинарном исследовании роли принципа тождественности государственных и национальных границ в возникновении национальных междоусобиц задача географа нам видится в том, чтобы выявить исторические особенности формирования этнических и государственных рубежей, границы этннческо-экономического пространства, обратив особое внимание на территорию со смешанным населением.

4. К осложнению межэтнических отношений ведут процессы ассимиляции и депопуляции этноменьшинств.

Одним из факторов, часто приводивших к дестабилизации межэтнических отношений в недавнем прошлом являлось прямое физическое уничтожение этнических меньшинств, в особенности народностей, находящихся на "периферии" мировой цивилизации. Корни этого явления уходят в глубь веков и тесно связаны с колониальной эпохой. Уже походы конкистадоров участников испанских завоевательных походов в Южную и Центральную Америку в XV - XVI веках сопровождались беспощадным истреблением и порабощением племен и

народов Вест-Инднн, Центральной и Южной Америки, опустошением и разграблением целых областей, актами вандализма, насилий и массовых пыток. Несколько позже "аналогичными методами" колонизировался британскими переселенцами и австралийский континент, где к приходу "белых" проживало 300 - 500 тысяч аборигенов (главным образом на юго-востоке). Подобные способы колонизации новых земель использовались европейцами также и в Африке.

Ассимиляция и депопуляция этноменьшинств в наши дни проявляются в самых различных формах и связаны с утратой малыми этносами своего языка, культуры, религии, национального самосознания, а также с кровосмесительными браками, низкой рождаемостью, высокой смертностью и соответственно отрицательным естественным приростом населения.

Ассимиляционные процессы отличаются чрезвычайным многообразием характера, темпов и форм, и поэтому их оценка не может быть однозначна. В науке четко отличаются понятия естественной и насильственной этнической ассимиляции. В реальной жизни бывает, однако, трудно провести линию размежевания между данными понятиями. Все зависит от наличия или отсутствия расовой дискриминации, традиционных этнических предубеждений, проявлений бытового национализма. Нередко вспышка межэтнической вражды рождается непосредственно из экономики.

Ассимиляция этноменьшинств нередко сопровождается депопуляционными тенденциями, связанными с ухудшением генетического фонда этноменьшинств, кровосмесительными браками, пространственным "расползанием" этноса. Не следует, естественно, смешивать депопуляционные процессы, происходящие на периферии мировой цивилизации (австралийские аборигены, некоторые индейские племена Южной Америки, народности Крайнего Севера России и т.д.) с явлениями,

имеющими место в странах с развитой рыночной экономикой: факторы, их порождающие, совершенно различны.

Трагичная ситуация сложилась с положением малых народов российского Севера. Смертность среди них превышает показатель по России в целом, а продолжительность жизни заметно меньше, чем в среднем по стране. Нетрудно заметить, что речь идет об угрозе физического исчезновения малых этносов. Она сопровождается утратой национального самосознания, самобытности, местной экономики. Безысходность, абсолютная социальная дезориентированность и незащищенность коренных жителей - естественный результат внедрявшихся здесь "сверху" форм хозяйствования.

Социалистическое государство "приручило" и развратило исконно трудолюбивых аборигенов (в данном случае резкость выражения, на наш взгляд, оправдывается трагичностью сложившейся ситуации.) Грубое, малопродуманное вмешательство в самобытную жизнь малых народов (оно осуществлялось даже на физиологическом уровне - аборигенам пришлось изменить структуру пищевого рациона, хотя их организм мало приспособлен к усвоению многих привозных продуктов) лишило их адаптационных ресурсов, отобрало стимулы к жизни и производительному труду, приучило к поголовному пьянству. Мало шансов коренным народам Севера представляет и постперестроечная эпоха. Весь Север, структура северного хозяйства мало приспособлены к условиям рыночной экономики.

Опыт региональной политики Канады показывает, что без государственного дотирования Севера, без поддержки местных укладов и традиционных ценностей северным народам не выжить. Этот тезис становится еще более убедительным, если учесть, что в среднем в мире на англоязычных северных территориях живет примерно в 10 раз меньше людей. Бедственное положение национальных меньшинств российского Севера, на первый взгляд, имеет косвенное отношение к

межэтническим кризисам, особенно к крайним формам их проявления этническим конфликтам и столкновениям. Однако деградация, уничтожение или ассимиляция этноменьшинств - это достаточно типичные проявления глобального этнического кризиса, на что указывают весьма авторитетные специалисты. Сам факт ущемления прав национально-этнических меньшинств всегда чреват риском межэтнических столкновений.

Рассмотренный выше фактор, имеет ярко выраженный географический аспект, проявляющийся в целом ряде пространственных особенностей, а именно: 1) физическое уничтожение и депопуляция этноменьшинств происходили и происходят в настоящее время, как правило, на периферии мировой цивилизации; 2) этносы, не сумевшие приспособиться к ритму современной жизни, связаны с природой более жесткими узами и привыкли брать от природы только самое необходимое для поддержания жизни; 3) для выживания упомянутых этносов необходима целенаправленная региональная политика государства, главным инструментом которой должен быть не частный сектор, а государственные инвестиции.

5. Дестабилизацию межэтнических отношений усиливает также процесс "старения" отдельных этносов, в частности западно-европейских. Факт прогрессирующего "старения" европейских наций не нуждается в особых доказательствах. Это явление обусловлено главным образом двумя факторами: снижением рождаемости и увеличением средней продолжительности жизни.

В сознании многих западноевропейцев сегодня поселяется страх перед перспективой угасания, поглощения чужеродными этносами. Последнее, разумеется, весьма гипотетично, но реально то, что в условиях нынешних демографических изменений в Европе большую чем прежде актуальность Приобретают вопросы, связанные с межгосударственной миграцией населения и рабочей силы. Ещё один источник напряженности в

межнациональных и межрасовых отношениях - беженцы и эмигранты. По данным ООН, из общего их числа во всем мире 11млн. (на конец 80-х годов без учета СССР) более половины приходилось на "несоциалистическую" Европу.

В условиях депопуляции населения европейского региона миграционные контингенты пришлого населения, обладающие значительно более высокой рождаемостью, вносят существенные сдвиги в его национальную структуру. Например, число детей в семьях, выходцев из Индии, проживающих в Англии, более чем в два раза выше соответствующего показателя для коренного населения. Это означает, что доля родившихся на территории европейских стран детей мигрантов значительно выше доли последних в населении принимающих стран. Особую проблему создают смешанные браки и связанные с ними вопросы гражданства.

Именно с этим связаны наблюдающиеся сегодня стихийные вспышки ненависти к "цветным" переселенцам, темпы ассимиляции которых отстают от темпов нарастания иммиграционных волн. Речь, прежде всего идет о таких этноменьшинствах, хак арабы, индо-пажистанцы, турки, уроженцы стран Африки и Карибского бассейна. Начало 90-х годов дает много примеров конфликтных ситуаций между националистически настроенными молодыми людьми ФРГ, Великобритании и других западноевропейских государств и "цветными" иммигрантами, что безусловно подтверждает наш тезис о теснейшей связи современной демографической ситуации в Европе с проблемой дестабилизации межэтнических отношений.

Наблюдаемая сегодня естественная убыль населения России неминуемо приведет к общему его старению, что, в свою очередь, внесет элементы напряженности на рынок труда. Имеется немало фактов, когда костяк трудовых коллективов на предприятиях формируется из переселенцев, представителей "дальних этносов". Лишь в течении 1993 -1994

годов несколько сот тысяч китайцев," фактически полулегально обосновались на территории Дальнего Востока. Некоторые из них привезли с собой семьи. Это явление взбудоражило русскоязычное население, что чревато в будущем межэтническими осложнениями.

Итак, в числе факторов, усиливающих дестабилизацию межэтнических отношений, процесс "старения" отдельных наций - один из наиболее "географичных". Своевременный прогноз развития демографической ситуации по отдельным странам и регионам, выполненный геодемрграфами, способен, во-первых, помочь научнообоснованной ориентации демографической политики правительства на перспективу; а во-вторых, оптимизировать направления иммиграционных волн рабочей силы.

6. В географическом отношении наиболее очевидна важная роль экологического фактора в возникновении межнациональных распрей. В международно-межнациональном плане - это: трансграничные перемещения атмосферных и речных загрязнений, пересекающих границы нескольких государств; опустынивание земель по вине конкретной страны, но не знающее государственных границ; загрязнение и отравление ландшафтов одних государств от источников расположенных на территории других стран и т.д. Во внутригосударственном-межэтническом отношении - это борьба за источники пресной воды, пастбищные и лесные угодья, месторождения минерального сырья и т.п.

Роль экологического фактора в эскалации межэтнических распрей наиболее четко прослеживается на примере полиэтнических обществ, в частности в тропической Африке, где подобные конфликты носят не международный, а внутригосударственный, межэтнический характер. Здесь жизненный уклад и жизнеустройство этносов подчас полностью строится вокруг какого-либо элемента природной среды.

Нетрудно установить определенную связь между экологическими

проблемами и возникновением этнических конфликтов на территории бывшего СССР. Яркие примеры - межэтнические столкновения в Фергане и Сумгаите на рубеже 80 - 90 гг. Однако наиболее серьёзная предконфликтная природно-экологическая ситуация складывается в среднеазиатском регионе, где крупнейшие речные артерии - Амударья и Сырдарья - издавна служили общими источниками водных ресурсов. Известно, что сначала 60-х годов, в связи с быстрым ростом орошаемых площадей и водозаборов, приток речной воды в Аральское море стал резко сокращаться, а к середине 80-х годов воды Амударьи и Сырдарьи стали совсем не доходить до моря. Арал стал высыхать и распадаться на группу горько-соленых озер, с площадью во много раз меньшей, чем у первоначального моря.

7. Среди причин, порождающих вспышки этнонационалнзма в пределах бывшего СССР, наиболее важными являются реализация принципа тождественности государственных и национальных границ и экономическая борьба (часто с криминальным "оттенком"^.

Существовавшие до распада СССР его внутренние границы являлись, по сути, административными и не имели особого политического значения. Поднятие же их статуса до межгосударственного уровня выявило в себе колоссальную угрозу территориальной целостности для некоторых вновь образованных государств. Многие из этих границ отдельными этносами не воспринимаются как законные, что представляет собой серьёзный вызов отношениям между государствами. Официальное признание существующих границ и территориальной целостности - стало единственным прагматическим решением для постсоветских государств, хотя такое признание не предотвратило открытых конфликтов, приобретших ярко выраженную этническую окраску. Типичными примерами подобных столкновений могут служить военные действия в Нагорном Карабахе, Южной Осетии, Абхазии и Приднестровье.

В геополитическом плане наиболее нестабильным районом Российской Федерации остаётся Северный Кавказ, т.к. именно здесь подвергается угрозе территориальная целостность страны. Статистика свидетельствует, что на Северном Кавказе границы политико-адмннистративных единиц перекраивались столь часто, что лишь немногим более половины территории автономий никогда не меняли свою административную принадлежность. Так, за годы советской власти, здесь было предпринято 38 национально-государственных "перекроек", которые не только не приблизили решение территориально-этнических проблем, но и в конец их запутали. Понятно, в районах с этнической чересполосицей такие проблемы всегда решать нелегко. Напомним, что в пределах бывшего советского Кавказа соседствовали 4 союзные республики, 7 автономных и 4 автономных области. Только здесь существовали ввтономии-"коммуналки", объединявшие под одной крышей два народа (в Дагестане - более 30). Но еще более взрывоопасно существование одних и Тех же народов в разных государствах (армян, осетин и др.), особенно когда речь идет о земельных спорах. Отсутствие долгосрочной концепции развития межнациональных отношений, постоянное грубое попрание; прав хоренных народов лишь усугубляло этнодинамическую ситуацию в этом регионе России.

Тенденции к расколу на Кавказе исходят не только от Чечни, но и от влиятельной Конфедерации горских народов Кавказа (основанной в 1990 году и претендующей представлять все основные этнические группы в регионе). Местный этнический экстремизм чреват ухудшением российско-грузинских (из-за Абхазии), российско-азербайджанских (из-за Нагорного Карабаха и усиления приграничной активности лезгин) и российско-армянских (из-за Нагорного Карабаха) отношений.

8. Серьёзные вызовы национальной безопасности России исходят из районов, гае этническая чересполосица наслаивается на религиозно-

возрожденческие движения, в частности в зонах традиционного влияния

ислама. Исламские политические лидеры активизируют сегодня свое воздействие на мусульманское население Российской Федерации с целью усиления регионального политического влияния ислама как противовеса Москве. "Исламский фактор" может внести сложности в отношения с Ираном, Турцией, Пакистаном, Афганистаном, а также Китаем, в котором имеются районы компактного проживания мусульманского населения (основной из них - Синьцзян-Унгурскнй автономный округ,

населенный тюркоязычными мусульманами).

Область гюрко-исламского влияния обычно идентифицируется со Средней Азией и Казахстаном. В политическом плане господствующими тенденциями здесь выступают, с одной стороны, традиционное влияние России, с другой - влияние Турции и тюркского мира (охватывающего обширную геополитическую зону вдоль южных границ бывшего СССР - от Балкан до западной части Китая), с третьей - традиционная роль ислама как мировоззрения и уклада подавляющей части населения региона. Некоторые из этих тенденций выступают в явной форме, другие в скрытой, неявной, однако ясно, что в ближне- и среднесрочном плане роль рассматриваемого района в новом балансе сил на территории бывшего СССР значительно возрастёт. Как известно, Средняя Азия (Казахстан гораздо в меньшей мере) традиционно являлась регионом со своеобразной демографической ситуацией, сложной социально-экономической обстановкой и острыми межнациональными отношениями.

9. Из всех государств, образовавшихся на месте бывшего СССР, Россия остается наиболее уязвимой в отношении опасности возникновения этнических конфликтов. Имеются в виду не только масштабы территории и пестрота этнического состава. Сегодня Россия, кроме областей, включает 21 автономную республику, 1 автономную область и 10 автономных округов (из числа автономных республик 16 относятся к советской эпохе; I республика - Ингушетия - была "восстановлена" решением российского

парламента, 4 республики образовались из бывших автономных областей). Подобное "лоскутное одеяло" из федеральных единиц с разными правами и обязанностями, по мнению автора, будет постоянным источником сепаратистских движений. России нужна радикальная политико-административная реформа.

Автор полагает, что новая федеральная конституция должна содержать следующие принципы: запрет на выход из федерации: запрет на одностороннее изменение статуса субъектом в состаде федерации, так как это затрагивает интересы других субъектов и федерации в целом: исключение превращения административных границ регионов в государственные, недопустимость установление дюбых барьеров для свободного перемещения людей.товаров. капитала и информации по всей территории Федерации: верховенство федерального закона в том случае, когда местное законодательство ему противоречит: недопустимость недемократических форм власти, обязательное разделение властей. многопартийность и т.д.

Реализация новых принципов федерального устройства России никоим образом не ущемляет интересов этноменьшинств. Напротив, учет национальных особенностей и традиций населения конкретной территории позволит сделать федеральную политику более гибкой. В первую очередь это касается коренных народов Крайнего Севера, проживающих в экстремальных природных условиях и не выдерживающих "испытания рынком". При этом речь должна идти не о закреплении особенного государственного статуса за тем млн иным регионом на основании его этнической специфики (это чревато нарушениями гражданских прав как всего населения страны, так и самой этнической группы), в о выработке, может быть, льготной системы налогообложения, о государственных латациях и т.д. Это принципиально иной подход, основанный на идеалах гражданского общества и не признающий этнические различия в качестве

основания для местного суверенитета. Основное содержание диссертации отражено ■ следующих публикациях:

1. Столицы меняют адреса II География в школе, № 1, 1992. (0,3 а.л.).

2. Ассимиляция и депопуляция этноменьшииств как фактор межэтнической напряженности. IIВ сб. "География н геоэкология" (материалы "Герценовских чтений"). Деп. N1 2729-1394 (28.11.1994). (0,2 а.л.).

3. Старение европейсхих наций и проблема дестабилизации межэтнических отношений. IIВ сб. "География и геоэкология" (материалы Терценоаских чтений"). Деп. № 279-В94 (28.11.1994). (0,2 а.л.).

4. Экологическая составляющая депопуляции этноменьшииств Российского Севера //Экологическая безопасность и социально-экономическое развитие регионов России. Саранск, 1994. (0,2 а.л.).

/соавт. - П.Г. СутягинУ.

5. Этноэкологический фактор социально-экономического развития регионов России И Экологическая безопасность и социально* экономическое развитие регионов России. Саранск, 1994. (0,2 а.л.). /соавт. - О.В. Соколов/.

6. Географические подходы х исследованию этнических кризисов // Известия РГО, Том № 127, Вып. 1,1995. (0,5 а.л.).

/соавт. - Ю.Н. Гладкий /.

Введение к работе

Актуальность исследования. Растущая экономическая и технологическая взаимосвязанность государств, ускорение процессов интернационализации социальной жизни, политики, культуры делают современный мир целостным и в определенном смысле неделимым. В то же время возрастающее стремление к самоиндентификацни стран, народов и групп населения делают его все более неустойчивым и малопредсказуемым. Текущие изменения в политической и этнической географии мира становятся столь важными, что их иногда сравнивают с процессом, начавшимся после Вестфальского мирного договора 1648 года, который явился поворотным пунктом в формировании современных государств. Так, только шестьдесят из нынешних ста девяноста государств существовали в канун XX века. С другой стороны, лишь в первой половине 90-х годов ООН приняла в свои члены более двадцати новых государств.

Как бы не относиться к масштабам предсказываемых перемен на политической карте мира, обещающим стать одним из самых впечатляющих феноменов новейшей истории, ясно одно: в глобальном смысле национально - этническая проблема может стать и уже становится одной из самых болезненных. Некоторые авторитетные ученые (S.Amin, V.Barelay, W. Connor, B.Shafer, В,Иорданский и др.) говорят о реальном глобальном этническом кризисе, уже охватившем планету. Неконтролируемые национальные эмоции, которые в зависимости от конкретных обстоятельств приобретают формы обоснованного национального самоутверждения или агрессивного национализма, приводят к драматическим коллизиям практически на всех континентах и особенно на периферии мировой цивилизации. Наиболее. пронизано конфликтностью (явной, латентной или потенциальной) восточное патриархальное общество. Причем национально-этническая напряженность

Неотъемлемой частью глобального этнического кризиса стали в последние годы противоречия на территории бывшего СССР, прежде успешно подавлявшиеся союзным центром и бескомпромиссно загонявшиеся им вглубь. Речь идет о национально-этнических распрях, противостоянии внутри наций, разобщенных по региональному или-клановому признакам, территориальных спорах, сепаратизме, автономистских движениях и т.д.

Важность междисциплинарного научного осмысления современных национально-этнических процессов вполне очевидна и не нуждается в особой аргументации. Но в растущем потоке публикаций, посвященных проблемам нынешнего этапа обострения межэтнического соперничества, работы географического характера обнаружить нелегко, к^к будто тысячи крепчайших нитей вовсе и не связывают этнос с территорией - важнейшим операционным базисом географической науки, с окружающей средой; словно географическая интерпретация межэтнических отношений вовсе и не занимает важное место в теории этногенеза, разработанной Л.Н. Гумилевым и "взбудоражившей" научную общественность в последние годы. Удивляться этому не стоит, поскольку в отечественной географической науке до сих пор вообще отсутствовали конкретные социально-исторические исследования (именуемые на западе "case-studies") межэтнических отношений в рамках бывшего СССР. В условиях резкого обострения межнациональных отношений, распада СССР и угрозы дезинтеграции самой России разработка этно- и политико-географических подходов в состоянии помочь прогнозировать динамично меняющуюся

зтно-политическую дифференциацию общества, а также поиску путей разрешения межэтнических противоречий.

Географический (этногеографический. этногеополитический") объект исследования составляет иерархия социальных, национально этнических образований различного ранга; этнос - полиэтнический конгломерат -страна (прежде всего бывший СССР) - субрегион (континент или его часть) - мир в целом. Те или иные аспекты исследования касаются различных уровней этой иерархии. В ряде глав и разделов процессы обострения национально-этнических отношений рассматриваются на более мелких таксономических уровнях (административный район, город и т.д.).

Теоретической основой диссертации я вились труды широко известных в мире специалистов (в первую очередь российских) по межнациональным отношениям, философов, политических лидеров. Фактический материал был почерпнут из российских и зарубежных периодических изданий, официальных статистических источников ООН, аналитических трудов, или же явился результатом собственных наблюдений и размышлений диссертанта.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые сформулирован географический подход к изучению этнических кризисов: с этко-, социально- к политико-географических позиций, проанализирована

і природа этнических противоречий; выявлены изменения географических условий и факторов межэтнических конфликтов под влиянием новых глобально-региональных экономических, социальных, геоэкологических и политических взаимодействий; дан комплексный анализ характера современных сдвигов в геополитической обстановке в пределах постсоветского пространства.

Для достижения этих целей потребовалось решить следующие задачи:

Предложить и обосновать географическую интерпретацию этнических
. процессов;

проследить развитие научных представлений о взаимоотношениях этносов и территории (природы);

обобщить имеющиеся в литературе и предложить свои подходы к сущности так называемых "провоцирующих" факторов этнонационализма и осмыслить их с позиций географической науки;

проанализировать связь проявляющихся очагов межнациональной вражды с новым геополитическим положением России.

Апробация работы . Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на Герцшовскнх чтениях РГПУ им. А.И. Герцена (1994, 1995), конференции молодых ученых университета (1995), Всероссийской научной конференции "Экологическая безопасность и социально-экономическое развитие регионов России" (г. Саранск, 1994).

Структура ди ссертации обусловлена логикой поставленных в ней целей и задач и включает в себя введение, три главы (глава 1 - "Этнические процессы и география"; глава II - "Этнические кризисы: "провоцирующие" факторы и их географическое осмысление"; глава III - "Этнические кризисы на территории бывшего СССР: геополитический аспект"), каждая из которых заканчивается краткими выводами, а так же заключение и библиографический список. Она содержит /^йтраниц текста, г? рисунков, Jb таблиц. Список литературы вхлючает^?7 наименований на русском, английском и других языках.

Отсутствие теории адыгства имеет другие, еще более масштабные негативные следствия: заметно снизилось качество восприятия и оценки адыгской культуры в целом. В трудах наших ученых (философов, социологов, литературоведов, языковедов, фольклористов) она предстает как набор плохо организованных и неупорядоченных элементов, без этических ориентиров и опор, составляющих ее смысловую доминанту, без "зашифрованных" в адыгстве системных связей и отношений. Вне поля зрения оказались, помимо адыгства, такие тесно с ним связанные базовые ценности, как готовность действовать в интересах другого - хьэтыр, эмпатия - гущIэгъу, благодеяние - псапэ, способность или искусство понимания - зэхэщIыкI, искусство находиться среди людей - цIыху хэтыкIэ, чувство меры - мардэ, этический иммунитет личности - цIыхум и нэмыс, этический страх - шынэ-укIытэ и др. Преобладает, одним словом, умозрительный подход.

Однако и попытки преодолеть его, обращаясь к новым теориям, понятиям, не спасают положения, если нет достаточно глубокого анализа повседневной практики этического мышления и поведения. Чаще всего это только отдаляет от нас живую картину адыгской действительности.

Мне видится во всем этом непростительно беспечное и расточительное отношение к ценностям культуры. Игнорирование роли адыгства в динамике социальной жизни, в формировании базовой личности общества равносильно игнорированию роли конфуцианства в китайской или буддизма в индийской культурах.

Угрожающие формы и масштабы приобретает в этих условиях профанация духовного наследия. Адыгская Культура, в том виде, как она официально преподносится, реализуется, транслируется и в малой степени не отвечает мощной заявке, которую сделала в свое время культура феодальной Черкесии. Во всем: в характере поселений и жилищ, в одежде и в поведении, в музыке и танцах, в поэзии и прозе - признаки упадка. И, пожалуй, в первую очередь - это упадок вкуса. Адыгская, и прежде всего кабардинская, культура утратила свойственную ей красоту и гармонию, величавую сдержанность и законченность. Насколько велика традиционно значимость адыгства в этической рационализации мира и в конструировании социальной реальности, настолько велики и губительны следствия его вытеснения на периферию духовной жизни. Без всякого преувеличения это гуманитарная катастрофа, на что все чаще и чаще, и вполне справедливо, обращают внимание некоторые исследователи (Болотоков 1995; Унежев 1997). "Самая страшная опасность для любой нации, - пишет В. X. Болотоков, - таится в уничтожении генофонда и национального духа, когда народ, отказываясь от сознательного национального мышления, предпочитает погрузиться в океан бессознательного, стать огромной толпой, развращенным и разложившимся сбродом" (Болотоков 1995: 111).

Налицо, иначе говоря, основательное расстройство преемственности социальных практик, кризис социальной, и прежде всего этнической идентичности. В вопросе о том, как трактовать, осваивать, развивать культурные традиции, нет необходимой ясности, твердо установленной позиции, что сводит к минимуму эффективность нравственного воспитания и образования. И это неудивительно: в ту нишу сознания (дискурсивного и практического), которую традиционно занимает адыгство, вторгается и постепенно разрастается, оттесняя этику, пустое пространство морального невежества, негативизма, апатии.

В итоге теряют смысл и дискредитируются многие культурные инициативы и конструктивные идеи. На наших глазах меняются к худшему представления о нравственном, эстетическом качестве и гигиене повседневного мышления, общения, поведения. Адыгcкий социум не ощущает в полной мере своего активного и зримого присутствия в мире, в его действиях нет, как прежде, спокойной уверенности, стремления и готовности выявить себя в облагороженной форме. Изменился к худшему даже внешний облик адыгов, утрачена, предана забвению традиционная "культура себя", согласно которой устанавливалось, как и в соответствии с какими критериями человек должен заботиться о себе, "строить", "конструировать" свой внутренний мир, свою внешность и поведение - свою публичную идентичность. Распущенность и самопопустительство - неизбежные следствия самой тенденций упадка и дискредитации культуры.

Я связываю все это с системным, и в том числе этническим, кризисом, в котором находится адыгcкое общество. Этнический кризис, как я его представляю,- состояние социума, при котором существенно меняются, приходят в упадок или резко снижают свою действенную силу его этновоспроизводящие признаки и механизмы: язык, культура, психология, национальная государственность, территория, этнонимические обозначения и т.д. Иссякают, иначе говоря, ресурсы: воспроизводства этнической системы, ослабевает контроль за соответствием сознания и социальных практик основным параметрам социальной идентичности. Плохо воспроизводится в этих условиях базовая личность общества.

Этнический кризис, как явствует из вышеизложенного, знаменует определенный рубеж в биографии, в историческом развитии народа, когда осуществляется эволюционный выбор - между прежней и новой идентичностью, а порой - между бытием и небытием, жизнью и гибелью этноса. Но это не единовременный акт, а процесс, который длится иногда десятилетия, даже столетия. Он имеет свои стадии (стадии кризиса), свои спады и подъемы и является в этом смысле определенной эпохой в истории народа.

Таким, весьма напряженным и драматичным, периодом стали в истории адыгского народа последние три столетия. Это период стагнации, разрушения и затем медленного угасания адыгской цивилизации, связанный, - конечно, не во всем, но во многом, - с началом и эскалацией, ходом и последствиями русско-кавказской войны. В числе основных звеньев кризиса, четко обозначившихся к настоящему времени, я выделяю особо:
1) геодемографический кризис;
2) кризис национальной государственности;
3) этнонимический кризис;
4) кризис языка;
5) кризис культуры и базовой личности (См. об этом: Бгажноков 1999).

Однако и в таких весьма неблагоприятных условиях адыгская этика выполняет - по инерции, главным образом - возложенные на нее регулятивные функции. Это, говоря иначе, система принципов и навыков структурирования социального пространства и организации деятельности, получившая название габитуса (от лат. habitus - состояние, свойство, расположение, характер) (См. об этом: Bourdieu 1990: 53). Габитус адыгства приспособлен объективно к достижению определённых результатов, но иногда без видимой сознательной нацеленности на эти результаты. С другой стороны, перед нами такое измерение бытия социума, в котором границы настоящего раздвинуты настолько, что вмещают в себя прошлое и будущее. Адыгская этика - не столько часть истории народа, сколько постоянно действующий механизм преобразования прошедшего и будущего в настоящее. Предрасполагая к правильному, удачному - сообразующемуся с наличной ситуацией и с опытом прошлого - переходу из одних состояний в другие, она помогает справляться с непредвиденными, постоянно меняющимися жизненными ситуациями и проблемами.

Габитус адыгства - неотъемлемая часть основной (базовой) личности адыгского общества. В массе черкесского населения трудно найти человека, не признающего этику высшей культурной ценностью, не сознающего свою к ней причастность. Как самое тяжкое обвинение или обидный упрек воспринимается фраза: Адыгагъэ пхэлъкъым - "Нет в тебе адыгства". Известны структурные единицы, принципы, - механизмы адыгской этики. Таких механизмов, дополняющих и усиливающих друг друга, очень много, но наибольшее значение приобретает человечность - цIыхугъэ. Вслед за человечностью выделяются: почтительность - нэмыс, разумность - акъыл, мужество - лIыгъэ, честь - напэ. На почве этих Ценностей и возникает адыгство, как внутренне согласованная система принципов культурной самоорганизации личности и общества.

Не получив научного обоснования и представления, оставаясь практически нелегитимным институтом, адыгство существует реально - в многообразии морально-этических понятий и категорий, в логике моральных суждений и оценок, используемых в практике повседневной жизни. Это виртуальная и вместе с тем ультимативная реальность, предопределяющая тенденцию и формы развертывания актуальной реальности. Адыгство служит мерилом духовно-нравственного качества жизни, смысла и назначения бытия человека в мире.

Это не снимает ответственности за изучение внутреннего устройства адыгской этики, за ее объективацию, сигнификацию, легитимизацию. Ослабленное этническим кризисом адыгское общество не воспроизводит в полном объеме габитус адыгства, что нарушает преемственность социальных практик, негативно сказывается на всех сферах деятельности. Нельзя полагаться на стихийное, не сопровождающееся стратегическим расчетом действие заключенных в этике механизмов духовного производства. Необходимо выработать систему долгосрочных мер осмысленного и целенаправленного использования ресурсов адыгской этики. Этому, как было сказано, должно предшествовать научное исследование ее специфических свойств и возможностей. Нужно показать в деталях, как именно устроен механизм адыгства и как действует он в типовых социальных условиях.

Актуальность этой задачи еще и в том, что адыгский этнический социум находится в состояние неустойчивого равновесия и неопределенности: когда трудно предсказать, что ожидает его в будущем, какие пути развития будут избраны. В такие периоды, называемые точкой бифуркаций (Пригожий 1985: 118), возникают некоторые параметры новых решений, в том числе и сознательно инициированных. Я уверен, что наилучшие условия создает для этого экспериментальный диалог с природой и обществом, основанный на гуманистических принципах адыгской этики. Необходимо познать и освоить адыгство как главный и незаменимый ресурс и механизм культуры мира, как систему универсальных и невероятно эффективных возможностей социального становления и развития.

ЭТНИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Конфликты, связанные с обострением межнациональных взаимоотношений, стали непременным атрибутом современного мира. Они вспыхивают на всех континентах нашей планеты: в странах как развитых, так и развивающихся, в областях распространения любых религиозных учений, в районах с разным уровнем достатка и образования.

Многочисленные очаги этнических конфликтов - от глобальных (курдский, палестинский, косовский, чеченский) до локальных и точечных (бытовые противоречия между людьми разных национальностей в пределах города, поселка, села) - рождают нестабильность, которую все труднее сдерживать в рамках государственных границ. В противостояния этнических групп почти всегда в той или иной степени вовлекаются и соседние этносы, а зачастую и отдаленные центры силы, включая таких масштабных геополитических игроков, как США, Россия, Великобритания, Индия, Китай.

Понятиеконфликт в переводе с латинского означает «столкновение». Признаки конфликта проявляются в столкновении сил, сторон, интересов. В качестве объекта конфликта могут выступать как фрагмент материальной, социально-политической или духовной реальности, так и территория, ее недра, социальный статус, распределение власти, язык и культурные ценности. В первом случае формируется социальный конфликт, во втором - территориальный. Этнический конфликт, проходящий между этносами - группами людей, имеющих общность исторического и культурного фундамента и занимающими определенный пространственный ареал, - это конфликт территориальный.

Весь комплекс связанных с ними проблем изучаетгеографическая конфликтология - научное направление, исследующее природу, сущность, причины возникновения конфликтов, закономерности их протекания и развития на основе взаимодействия с пространственными (географическими) факторами. Географическая конфликтология использует знания философии, истории, социологии, правоведения, политологии, психологии, этнологии, биологии, экономики, политической географии и геополитики, физической и социальной географии.

Любому конфликту присуще неравномерное развитие во времени. Периоды латентного (скрытого) его развития сменяются отрезками открытого противостояния участников конфликта; в это время происходит его актуализация, когда резко возрастает активность противоборствующих сторон, многократно увеличивается количество политических акций, случается и переход к вооруженным действиям.

По мнению российского исследователя конфликтов В.Авксентьева, переход латентного периода в актуализированный начинается обычно с высказывания одной из сторон по поводу неудовлетворенности своим положением и намерения его изменить. Оглашение неудовлетворенности и является первой фазой актуализированного конфликта. За ней следуют фаза отказа, то есть отрицания, по крайней мере, одной из сторон конфликта самого существования проблемы, фаза нагнетания конфликта, фаза встречи (признание его наличия обеими сторонами, начало консультаций и переговоров) и фаза урегулирования конфликта. Последние фазы могут фиксироваться только в конфликтах угасающих, уменьшивших свой разрушительный потенциал.

Как и любое другое общественно-политическое явление, этнический конфликт развивается по определенным законам и инициируется специфичными факторами, в числе которых можно выделить объективные и субъективные. К группе объективных относятся те факторы, которые существуют относительно независимо от общественного сознания. Самый яркий пример подобного рода - природный фактор.

Все то, что способствует развитию конфликта, связано в единый комплекс. Активное проявление одного-двух факторов без поддержки остальных не способно сформировать сколько-нибудь серьезный этнический конфликт.

Важную, а часто и решающую роль в процессах возникновения конфликтов играетэтноконфессиональный фактор . Основной составляющей любого этнического конфликта является кризис этнического самосознания (политологи и конфликтологи называют его кризисом идентичности). Он проявляется в изменении этнической, конфессиональной (религиозной) и политической самоидентификации людей, в усилении влияния националистических группировок и объединений, нарастании их политической активности.

Многие государства мира заинтересованы в создании единой наднациональной общегосударственной идентичности, которая на основе единого языка, единых символов и традиций смогла бы консолидировать все этнические, конфессиональные и социальные группы страны. В однонациональных (моноэтнических) государствах, таких как Япония, Норвегия или Португалия, эта проблема уже практически решена. Названные страны уже с конца XIX в. находятся на таком уровне этнической консолидации, который получил на Западе название «национальное государство» (nation-state), то есть в них наблюдается практически полное совпадение этнической и государственной (гражданской) самоидентификации.

Впервые термин «национальное государство» был употреблен в конце XVIII в. применительно к Франции. Суть этого понятия в том, что все население страны определяется как единая нация, не имеющая этнических различий в рамках единого государства. Лозунг, под которым протекает этот процесс, гласит: «Каждой нации - государство. Каждому государству - национальную сущность». Следует, однако, заметить, что эта идея далека от повсеместного воплощения. Как справедливо отмечают многие исследователи, этнически однородное национальное государство - это идеальное представление, так как в реальности почти каждое государство имеет более или менее выраженные меньшинства и в современном этнически перемешанном мире задачу построения хрестоматийной модели национального государства можно назвать утопичной.

Жизненная ситуация показывает, что сегодня этносы искусственно разделены на две группы. Меньшая их часть составляет элитарный клуб, отождествляемый с международным сообществом и всеми его институтами. Представители другой, более многочисленной группы этносов существуют на правах этнических меньшинств в многонациональных государствах и ограничены в возможностях непосредственно участвовать в деятельности международного сообщества. Слабым утешением непредставленных на внешнеполитической арене народов воспринимается существование нескольких международных организаций этнических меньшинств, наподобие Ассоциации народов Севера или Организации непредставленных наций и народов (в нее входят 52 участника, включая Абхазию, Башкортостан, Бурятию, Гагаузию, Косово, Иракский Курдистан, Тайвань).

Наибольшую сложность межэтнические отношения имеют в многонациональных (полиэтничных) государствах. В одних - централизованных некоторые этнические группы столь велики, что постоянно пребывают в центре общественно-политической жизни, диктуют свои интересы, выдвигают стандартизированную культуру, построенную на своем национально-культурном фундаменте, пытаются ассимилировать меньшинства. Именно в таких государствах складывается наибольший потенциал для конфликтов, так как доминирующая группа выдвигает претензии на исключительный контроль общегосударственных институтов, что вызывает ответную реакцию у национальных меньшинств.

Указанная модель межэтнических отношений господствует в Иране, Индонезии, Мьянме и ряде других стран. В некоторых из них стремление консолидировать все население страны в единую нацию на фундаменте доминирующего этноса ставит под сомнение само существование других этнических групп (Например, в Турции курды официально именуются «горными турками»).

При дисперсном типе многонационального государства население состоит из небольшого числа этнических групп, каждая из которых слишком слаба или малочисленна, чтобы доминировать. В результате единственный приемлемый для всех вариант - достижение межэтнического согласия (правда, временами довольно хрупкого и часто нарушаемого). Такая система сформировалась, например, во многих африканских странах, где крайне разнородный этнический состав - наследие колониальных границ (Нигерия, Танзания, Гвинея, Демократическая Республика Конго и др.).

Дискриминация национальных меньшинств может носить различные формы: ограничение или даже запрет национального языка и культуры, экономический зажим, переселение с этнической территории, уменьшение квот представительства в управленческих структурах государства и др. Практически во всех странах Востока удельный вес представителей разных этносов в системе власти далеко не соответствует удельному весу данного этноса среди всего населения. Как правило, численно преобладающие этносы (персы в Иране, пенджабцы в Пакистане, сингалы в Шри-Ланке, малайцы в Малайзии, бирманцы в Мьянме и т.д.) на всех этажах власти имеют непропорционально высокое представительство, а большинство остальных этносов - непропорционально низкое.

Основные требования большей части национальных движений, участвующих в этнических конфликтах, сводятся к трем направлениям:

1) культурное возрождение (создание широкой культурной автономии с использованием в органах местного самоуправления и образования родного языка);

2) экономическая самостоятельность (право распоряжаться природными ресурсами и экономическим потенциалом, локализованным в пределах этнической территории);

3) политическое самоуправление (учреждение национального самоуправления в границах этнической территории или ее части).

Диапазон требований этих движений определяется степенью развитости и сложности структуры этноса, его внутренней социальной дифференциацией. Лидеры более «простых» этнических общностей, сохраняющих пережитки родоплеменных отношений, обычно выступают с однозначными требованиями предоставления независимости и/или изгнания всех «чужаков» (например, лидеры национального движения в Ассаме). У более крупных и развитых этносов спектр выдвигаемых требований значительно шире: в них преобладают требования культурной и национально-территориальной автономии, предоставления экономической самостоятельности и политического самоуправления, что подтверждается, например, ситуацией, сложившейся в Каталонии.

Ряд этносов требуют расширения прав вплоть до образования собственной государственности. Однако если на деле руководствоваться принципом полного самоопределения (вплоть до отделения) для каждого этноса, то из этого следует малооптимистическая перспектива постепенного распада всех многонациональных государств мира до той поры, пока каждая этническая группа на планете (а их 3-4 тыс.) не заимеет своего государства. По мнению американского ученого С. Коэна, уже через 25 - 30 лет число государств может увеличиться в полтора раза. В итоге на карте мира будет более 300 суверенных государств.

Отличие конфессиональной формы конфликтообразования от этнической заключается в том, что на первый план здесь выступает не этническое самосознание, а религиозное. Нередко противники в конфликте даже принадлежат к одной и той же этнической группе. Например, приверженцы сикхизма в этническом отношении - пенджабцы. Они конфликтуют с пенджабцами-индуистами (в Индии) и пенджабцами-мусульманами (в Пакистане).

Религия оказывает существенное влияние на всю культуру этноса. Иногда конфессиональные различия играют решающую роль в этногенезе. Например, боснийцы, сербы и хорваты, проживающие в Боснии и Герцеговине, говорят на одном языке и до этнических чисток первой половины 1990-х гг. чересполосно жили в пределах единого ареала. Не исключено, что в скором времени по религиозному признаку расколется пока еще сохраняющий единство пенджабский этнос. По крайней мере, уже сейчас пенджабцы, исповедующие сикхизм, говорят на языке пенджаби, пенджабцы-индуисты - на хинди, а пенджабцы-мусульмане - на урду.

Классические очаги этнических конфликтов с ярко выраженной главенствующей ролью религиозного фактора представляют собой Палестина, Пенджаб, Кашмир, Южные Филиппины (районы проживания мусульман-моро). Религиозная составляющая конфликта смешивается с этнической на Кипре (мусульмане турки-киприоты против христиан греков-киприотов), на Шри-Ланке (индуисты-тамилы против буддистов-сингалов), в Северной Ирландии (католики-ирландцы против выходцев из Англии и Шотландии - протестантов), в индийском штате Нагаленд (христиане-нага против основного населения Индии - индуистов) и др. Существует, правда, немало очагов конфликтов, где противоборствующие стороны - единоверцы: Каталония, Приднестровье, Белуджистан и др.

Тесно взаимодействует с этноконфессиональнымсоциально-экономический фактор. В чистом виде он не способен привести к возникновению серьезного этнического конфликта, иначе бы любой ареал, отличающийся в экономическом отношении, был бы очагом межэтнического противостояния.

Зависимость интенсивности конфликта от уровня экономического развития не определить однозначно. В мире существуют очаги этнических конфликтов как сравнительно экономически развитые (Каталония, Квебек, Приднестровье), так и хозяйственно депрессивные (Чечня, Косово, Курдистан, Чьяпас, Корсика).

Мотивировка высказываемого этносом неудовлетворения своим экономическим положением может быть разной. Этносы, живущие в относительном достатке и благополучии, зачастую выказывают неудовольствие сложившейся практикой неоправданно высоких отчислений из их региона в общегосударственный бюджет. Как считают лидеры этих национальных движений, под прикрытием деклараций о гармоничном и сбалансированном экономическом развитии страны происходит обворовывание региона. При этом чем заметнее экономические диспропорции между наиболее и наименее развитыми областями страны, тем большие суммы изымаются из хозяйственно благополучных регионов, что вызывает резкое неприятие ими «регионов-нахлебников».

Этносы, населяющие экономически отстающие ареалы, высказывают претензии по поводу того, что управляющие структуры или международные организации не считаются с плачевным положением в их хозяйстве, не дают кредитов на его развитие, не видят нужды простого населения. Повышение планки выдвигаемых экономических требований, перерастающее временами в прямой экономический шантаж, по расчетам лидеров конфликтующего этноса способно привести к более выгодному перераспределению бюджетных средств, международной помощи, более справедливой налоговой политике. Иногда участники конфликта рассчитывают на нетрадиционные экономические источники, такие как доходы от контрабанды разными видами товаров, в том числе оружия и наркотиков, захват заложников с целью выкупа, поборы с соплеменников, добившихся успехов в бизнесе.

Социально-экономический фактор играет немаловажную роль в формировании и развитии баскского конфликтного узла, ярко выражен в индийском Ассаме и индонезийской Ириан-Джае.

В процессах зарождения и эволюции этнических конфликтов немаловажное значение имеетприродный фактор. В основном его действие проявляется в виде природных границ, которые нередко служат барьерами между соседними этносами, рубежами межэтнических столкновений и войн. В качестве подобных естественных границ могут выступать горные хребты, крупные реки, морские проливы, труднопроходимые участки суши (пустыни, болота, леса).

С одной стороны, природные границы минимизируют контакты между враждующими этносами, что снижает конфликт-ность взаимоотношений, с другой стороны, способствуют психологической отчужденности этнических групп, проживающих по разные стороны барьера. Природные границы ранее были одним из основных факторов, закладывавших направление этнических границ, тем самым определяя этническую карту региона. Природная доступность территории обусловливает уровень экономического развития. Если государство не обладает уровнем благосостояния Швейцарии, в пределах которой, кстати, очень много разнообразных природных границ, то природные рубежи приведут к определенным затруднениям контактов с некоторыми территориями, что негативно скажется на их экономическом развитии.

В сравнении с другими конфликтогенными факторами природные границы наименее пластичны и практически неизменны". Реально можно лишь несколько улучшить связи между противоположными сторонами природного рубежа (строительство горных и морских тоннелей, сооружение мостов, создание морских и воздушных маршрутов, преобразование пустынь и тропических джунглей и др.), однако полностью устранить различия в экономическом и геополитическом положениях едва ли возможно.

В формировании крупных очагов этнических конфликтов велика рольгеополитического фактора. Основная форма его проявления - геополитические разломы между протяженными цивили-зационно-историческими и военно-политическими массивами. Концепции геополитических разломов различного направления и конфигурации стали в последнее время популярными в научной среде. Наибольшую известность получила модель американца С.Хантингтона. Зоны разломов характеризуются политической нестабильностью, противостоянием стратегических интересов крупнейших геополитических сил, здесь часто возникают конфликты.

Наглядным примером действия этого фактора служит балканский мегаконфликт и его составляющие - этнические конфликты в Косово, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Западной Македонии, Черногории. Уникальность балканского узла состоит в том, что через него проходят сразу три геополитических разлома: между православно-славянской и исламской цивилизациями (в настоящее время наиболее конфликтогенный), между православно-славянской и европейско-католической цивилизациями и между европейско-католической и исламской цивилизациями. Каждая из трех сторон конфликтного узла испытывает сильное вмешательство внешних сил. США, Великобритания, Германия и другие страны НАТО поддерживают хорватов и мусульманские народы (косовских албанцев и боснийцев). Православные же сербы фактически оказались в изоляции, так как их традиционные внешнеполитические покровители (в том числе и Россия) менее настойчиво и последовательно защищают их интересы на международной арене.

В каждом крупном этническом конфликте противостоящие стороны соблюдают коллективные интересы, выработка которых возможна лишь при наличииорганизующего и управляющего субъекта. Таким субъектом может быть национальная элита, более или менее крупная общественная организация, вооруженные формирования, политическая партия и др.

Такие тесно вовлеченные в конфликт политические организации существуют во многих странах мира. Это, например. Курдская рабочая партия в Турецком Курдистане, «Тигры освобождения Тамил-Илама» на тамильском севере Шри-Ланки, Армия освобождения Косово, Организация освобождения Палестины и др.

В странах развитой парламентской демократии национальные движения действуют открыто, свободно участвуя в выборах различных уровней. Однако некоторые наиболее одиозные и экстремистские организации, в отношении которых доказана их причастность к кровавым преступлениям, запрещены. Тем не менее даже в этих случаях у национальных групп имеется возможность открыто выражать свои интересы.

Националистические общественные организации отражают интересы и настроения стремящихся к расширению своего влияния периферийных элит. Такие этнократические элиты формируются в основном тремя путями. Во-первых, в новую национальную элиту может трансформироваться существовавшая при прошлом режиме государственно-управленческая номенклатура (примеры:

большинство стран СНГ, страны бывшей Югославии). Во-вторых, такая элита может быть представлена новой националистической интеллигенцией (преподавателями, писателями, журналистами и др.), не обладавшей ранее властью, но в определенный момент почувствовавшей возможность ее приобретения (страны Балтии, Грузия). В-третьих, этнократическая элита может сформироваться из конгломерата сражающихся за национальную независимость полевых командиров и мафиозных главарей, как это произошло в Чечне, Сомали, Афганистане, Таджикистане, Эритрее, Мьянме.

Рано или поздно в среде этнократической элиты появляется харизматический лидер национального движения - такой, например, как был Я. Арафат для Палестины или А. Оджалан для Курдистана, концентрирующий в своих руках все силы, задействованные для выполнения намеченных целей. Лидер представляет интересы своего движения на различных уровнях, возглавляет переговоры с противоборствующей стороной, добивается международного признания.

Лидер национального движения - это потенциальный глава новообразованного государства. Роль такой личности в конфликте порой очень велика. В некоторых странах сепаратистские движения проходят скорее не под флагами тех или иных этнических либо конфессиональных групп, а под боевыми штандартами того или иного громкого имени.

Неправомерно, однако, абсолютизировать роль лидера в процессе борьбы территории за суверенитет. Без широкого круга единомышленников, четкой иерархичной партийной структуры, поддержки национальной элиты лидер остается бунтарем-одиночкой.

Среди факторов, способствующих развитию сепаратизма, нельзя не упомянутьисторический фактор. Если этническая группа, выдвигающая требования о самоопределении или автономии, прежде имела свою государственность или самоуправляющиеся институты, то у нее гораздо больше моральных оснований их возродить. Во многом именно по этой причине балтийские республики бывшего СССР за все время своего существования были районом наиболее четко оформленных националистических процессов. Похожие проблемы теперь могут встать и перед Российской Федерацией, ряд субъектов которой, например Татарстан, Тыва, Дагестан (последний в виде раздробленных феодальных владений), ранее имели свою государственность.

Ни один из факторов сепаратизма не имеет такого определяющего значения для перехода конфликта из латентной в актуализированную форму, какфактор общественной мобилизации. Без активного участия населения любой район проявления дезинтеграционных тенденций вряд ли имеет основания стать очагом сепаратизма. Под мобилизацией населения понимается способность определенных политических групп к активным действиям по достижению своих экономических, политических и национальных интересов. Чем выше политическое самосознание в обществе, тем выше и его мобилизация. Рост мобилизации влечет за собой и рост политической активности населения, показателями которой являются увеличение числа демонстраций, митингов, забастовок, пикетирований и других политических акций. В итоге высокая мобилизация населения может привести к дестабилизации политической жизни и даже к вспышкам насилия.

Уровень мобилизации в различных социальных группах обычно неодинаков. Особо непримиримые позиции в отношении путей разрешения конфликта - экстремизм - господствуют в маргинальных слоях населения. Именно в них ощущается недостаток культуры и образования; прежде всего эти социальные группы в наибольшей степени подвержены частичной или полной безработице.

По мере развития конфликта происходит расширение поля действия общественной мобилизации. В момент его возникновения наиболее мобилизованной группой становится национальная интеллигенция, которая путем воздействия на широкие слои населения через средства массовой информации повышает мобилизацию всего этнокультурного сообщества. Интересно, что в таких ситуациях особенно сильную дестабилизирующую роль играет ориентированная на этническое возрождение гуманитарная интеллигенция, в то время как техническая чаще всего выступает в качестве стабилизирующего фактора.

Большое значение при изучении очагов нестабильности имеет понятие «пороговый критический уровень мобилизации», за превышением которого следует открытая фаза конфликта. В целом такой порог выше в более развитых регионах планеты (Европа, Америка) и снижается в менее развитых (Африка, Азия). Так, национально-культурная дискриминация тамилов в Шри-Ланке привела к крупному вооруженному конфликту, а подобные действия, осуществляемые правительством Эстонии в отношении русскоязычного населения, не породили даже близкой по интенсивности реакции.

Мобилизация некоторой группы населения обычно зависит от количества ресурсов, находящихся под общественным контролем (главным образом трудовых) и от политической организации. Формы организации групп разнообразны и включают как политические партии, так и другие общественные структуры: национально-культурные движения, освободительные фронты и др. В любом случае для каждой общественной группы, способной повысить свою мобилизацию, должны выполняться следующие условия:

1) общая идентификация группы;

2) общее самоназвание, хорошо известное как членам, так и не членам группы;

3) определенные символы группы: эмблемы, лозунги, песни, униформа, национальная одежда и др.;

4) наличие в группе определенного круга лиц, авторитет которых признается всеми членами группы;

5) закрепленное за группой собственное контролируемое пространство;

6) наличие общего имущества (деньги, оружие и другие средства борьбы);

7) осуществление верхушкой группы контроля за деятельностью всех членов группы.

Все существующие в мире очаги этнических конфликтов были образованы в результате сложения действия перечисленных выше факторов.

$mob_info$